tatamo в Женское лицо НорвегииНорвегия, помня о печальной судьбе Голландии - https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D1%8C -
не использует доходы от нефти, а вкладывает их в будущие поколения. То есть, на доходы от нефти покупает ценные бумаги других государств. Это и есть "фонд будущих поколений". Его цель - не допустить поступления нефтедолларов на норвежский рынок. Современное общество всеобщего благосостояния в Норвегии сложилось, во многом, при участии женщин-политиков. Теперь каждое правительство стремится раздать им как можно больше постов, потому что женщинам во власти больше доверяют.
В обыденном сознании Норвегия обычно ассоциируется с рыбой, нефтью и высокими пенсиями. Однако, есть у Норвегии отличительная черта — это ее женщины. Вернее, та роль, которую они играют в политической жизни (немного обгоняют их только шведки). В сегодняшнем норвежском правительстве почти половина министерских портфелей принадлежит женщинам, они же занимают половину мест в списке депутатов правящей Рабочей партии.
По мнению норвежцев, благосостояние их страны во многом зависит от того, насколько полноценно женщины вовлечены в управление страной. В этом аспекте равенство полов даже изучается в норвежских университетах: например, в Университете Осло уже на первой ступени высшего образования — в бакалавриате — читается специальный курс «Благосостояние скандинавских стран: семья, работа и гендерное равенство». На сайте норвежской национальной службы статистики равноправию мужчин и женщин посвящен полноценный раздел.
Равенство полов в Норвегии — обычное явление не только для правительства, но и для простых граждан. «Мне кажется, равные возможности мужчин и женщин — предельно позитивная тенденция в сегодняшней Норвегии. Участие, скажем, в экономике представителей обоих полов на всех возможных должностях, на всех возможных уровнях — очень важный фактор благосостояния общества», — говорит директор Центра делового сотрудничества Высшей школы бизнеса Университета Буддо Фрод Меллемвик.
По мнению самих норвежцев, корни культа гендерного равенства уходят в далекое дохристианское прошлое. Многочисленные исторические свидетельства о жизни викингов говорят о том, что их демократическое устройство давало большую свободу не только мужчинам, но и женщинам. Однако, нынешнее положение вещей связывается, в основном, с норвежской политикой 1970−х. К тому моменту левая Рабочая партия Норвегии правила в стране уже около тридцати лет и как раз входила в эпоху своего наибольшего расцвета — занимала 49% мест в стортинге (парламенте).
Социалистические идеи всеобщего равенства были неотъемлемой частью общественного сознания, и это не могло не коснуться гендерной ситуации. Так достижение равенства мужчин и женщин, как признание их равных социальных ролей, стало своего рода норвежским нацпроектом. В 1978 году был принят Закон о равном статусе, ведь дискриминации подвергаются, в основном, именно женщины, а потому они нуждаются в защите — и закон «преследует цель, в особенности, улучшить положение женщин».
В реальной политике идея равноправия быстро нашла свое воплощение. В 1981 году премьер-министром Норвегии стала г-жа Гру Харлем Брундтланд — имя, не знать которое в Норвегии сегодня просто неприлично. Это, кстати, был первый случай во всей Скандинавии, когда правительство возглавила женщина. В 1986 году Брундтланд снова стала премьер-министром. Начиная с этого момента, ни в одном норвежском кабинете не было менее 42% женщин, причем, довольно часто на ключевых постах министра иностранных дел или юстиции.
Даже когда Рабочая партия теряла большинство в парламенте и Брундтланд на посту главы правительства сменяли мужчины, процент «женских» портфелей не уменьшался, а порой и увеличивался. По мнению доктора исторических наук Натальи Степановой, сотрудника Института сравнительной политологии и рабочего движения РАН, это показывает, что «произошедшие перемены в гендерном составе высшего политического руководства Норвегии носят необратимый характер».
Общественное мнение настолько доверяет министрам с женскими лицами, что любое правительство заинтересовано в том, чтобы привлечь достаточное их количество. «У женщин-политиков высокий уровень доверия и одобрения среди электората. И хотя каждому новому правительству не так-то просто соблюдать квоту министров-женщин, они неизменно делают это. А иначе уже просто нельзя», — уточняет профессор кафедры социологии Университета Осло Анн Лиз Эллингсетер. В нынешнем норвежском правительстве «женскими» являются даже посты министра обороны и финансов.
Подобное доверие населения к женщине во власти неудивительно. Ведь знаменитая норвежская система социальной защиты сложилась именно в 1970–1980−х годах, то есть, совпала с обретением норвежским правительством «женского лица». И едва ли это совпадение случайно. НЕЗАВИСИМЫЕ (Татамо: подчеркиваю особо, ибо в наших пенатах можно увидеть лишь дешевую комедию на политиков-женщин, из которых делают удобных стрелочниц. При этом, подавляющее большинство женщин на огромном постсоветском пространстве находит такое положение вещей нормальным!) женщины-политики, действительно, активнее взялись за социальные проблемы, нежели их коллеги мужчины.
Можно попытаться связать это с природным женским инстинктом — заботиться о тех, кто в заботе нуждается. Но факт остается фактом: бурное развитие детских садов, пособие по материнству, безбедный декретный отпуск, государственная служба ухода за больными и стариками, щедрое страхование, да и сама традиция высоких социальных гарантий — все это результат участия женщин в норвежской политике. При этом, «уровень рождаемости и прирост населения в Норвегии очень высоки, намного выше, чем, скажем, в Германии, — комментирует ситуацию Анн Лиз Эллингсетер. — По этим показателям Норвегия занимает шестое место в Европе». Такой расклад — тоже результат социальной политики государства, в частности, политики в области семьи (Татамо: они просто творчески переработали советский опыт). Норвежской девушке, как правило, просто не надо выбирать: строить карьеру или воспитывать детей. Одно другому не помеха, потому что и там, и там социальные гарантии ее «прикроют».
Однако, по мнению норвежцев, проблема с равенством полов решена не до конца: женщины пока недостаточно принимают участие в бизнесе. Исторически эта тенденция обусловлена все той же политикой 1970–1980−х годов. Появившиеся в стране государственные службы социальной поддержки, в частности, в области здравоохранения и образования, надо было кем-то укомплектовывать. Единственным вариантом на тот момент было женское трудоспособное население. Так в стране были решены сразу две стратегические задачи: с одной стороны — осуществление социальной программы, с другой — выход женщин на рынок труда, как еще один шаг к гендерному равенству. Вот только оказалось, что женщины таким образом прошли мимо бизнеса. На сегодня зарплаты в социальном секторе Норвегии ниже, чем в бизнесе, а значит, женщины зарабатывают меньше мужчин.
Попыткой исправить положение со стороны властей стал закон, вступивший в силу 1 января 2008 года, который устанавливает, что в штате любой акционерной компании 40% сотрудников должны составлять женщины. Фрод Меллемвик: «Парламент хочет простимулировать продвижение образованных женщин в топ-менеджмент крупных предприятий, это задача непростая. И здесь придется приложить еще немало усилий. Но двигаться в этом направлении очень важно для норвежского общества. К тому, чтобы женщины занимали ведущие места в крупном бизнесе, сегодня есть все предпосылки». И, действительно, в норвежских университетах трое из пяти студентов — девушки, причем, студентки обгоняют студентов по академической успеваемости.
Несмотря на все уже сделанное в области равенства полов, правительство продолжает работать в этом направлении. Недавно была создана специальная комиссия, которая должна решить вопрос равенства зарплат мужчин и женщин. Сделать это решили, потому что поняли: определенная доля гендерного неравенства в трудовой сфере все равно остается. Никуда не деться от разделения на традиционно мужские (рыболовы, строители, водители) и традиционно женские (воспитатели, учителя, секретари) специальности.
Исходя из этого, было решено стремиться не к тому, чтобы няня шла в нефтедобытчики, а нефтяник в детский сад, а к тому, чтобы няня с тремя классами колледжа получала в сегодняшней Норвегии зарплату не меньше инженера, имея возможность жить достойно. Многие норвежцы считают такой подход вполне здравым и правильным (Татамо: еще бы они считали по-другому, если страна живет припеваючи. Именно это и есть УСПЕХ. И государства, и каждого его жителя. А вы продолжайте смешить мир пронафталиненными дырявыми одежками, вытащенными из прапрапрабабкиных сундуков, и мегатоннами красивеньких словес, в качестве фата-морганы). К.М. (По материалам инета)
не использует доходы от нефти, а вкладывает их в будущие поколения. То есть, на доходы от нефти покупает ценные бумаги других государств. Это и есть "фонд будущих поколений". Его цель - не допустить поступления нефтедолларов на норвежский рынок. Современное общество всеобщего благосостояния в Норвегии сложилось, во многом, при участии женщин-политиков. Теперь каждое правительство стремится раздать им как можно больше постов, потому что женщинам во власти больше доверяют.
В обыденном сознании Норвегия обычно ассоциируется с рыбой, нефтью и высокими пенсиями. Однако, есть у Норвегии отличительная черта — это ее женщины. Вернее, та роль, которую они играют в политической жизни (немного обгоняют их только шведки). В сегодняшнем норвежском правительстве почти половина министерских портфелей принадлежит женщинам, они же занимают половину мест в списке депутатов правящей Рабочей партии.
По мнению норвежцев, благосостояние их страны во многом зависит от того, насколько полноценно женщины вовлечены в управление страной. В этом аспекте равенство полов даже изучается в норвежских университетах: например, в Университете Осло уже на первой ступени высшего образования — в бакалавриате — читается специальный курс «Благосостояние скандинавских стран: семья, работа и гендерное равенство». На сайте норвежской национальной службы статистики равноправию мужчин и женщин посвящен полноценный раздел.
Равенство полов в Норвегии — обычное явление не только для правительства, но и для простых граждан. «Мне кажется, равные возможности мужчин и женщин — предельно позитивная тенденция в сегодняшней Норвегии. Участие, скажем, в экономике представителей обоих полов на всех возможных должностях, на всех возможных уровнях — очень важный фактор благосостояния общества», — говорит директор Центра делового сотрудничества Высшей школы бизнеса Университета Буддо Фрод Меллемвик.
По мнению самих норвежцев, корни культа гендерного равенства уходят в далекое дохристианское прошлое. Многочисленные исторические свидетельства о жизни викингов говорят о том, что их демократическое устройство давало большую свободу не только мужчинам, но и женщинам. Однако, нынешнее положение вещей связывается, в основном, с норвежской политикой 1970−х. К тому моменту левая Рабочая партия Норвегии правила в стране уже около тридцати лет и как раз входила в эпоху своего наибольшего расцвета — занимала 49% мест в стортинге (парламенте).
Социалистические идеи всеобщего равенства были неотъемлемой частью общественного сознания, и это не могло не коснуться гендерной ситуации. Так достижение равенства мужчин и женщин, как признание их равных социальных ролей, стало своего рода норвежским нацпроектом. В 1978 году был принят Закон о равном статусе, ведь дискриминации подвергаются, в основном, именно женщины, а потому они нуждаются в защите — и закон «преследует цель, в особенности, улучшить положение женщин».
В реальной политике идея равноправия быстро нашла свое воплощение. В 1981 году премьер-министром Норвегии стала г-жа Гру Харлем Брундтланд — имя, не знать которое в Норвегии сегодня просто неприлично. Это, кстати, был первый случай во всей Скандинавии, когда правительство возглавила женщина. В 1986 году Брундтланд снова стала премьер-министром. Начиная с этого момента, ни в одном норвежском кабинете не было менее 42% женщин, причем, довольно часто на ключевых постах министра иностранных дел или юстиции.
Даже когда Рабочая партия теряла большинство в парламенте и Брундтланд на посту главы правительства сменяли мужчины, процент «женских» портфелей не уменьшался, а порой и увеличивался. По мнению доктора исторических наук Натальи Степановой, сотрудника Института сравнительной политологии и рабочего движения РАН, это показывает, что «произошедшие перемены в гендерном составе высшего политического руководства Норвегии носят необратимый характер».
Общественное мнение настолько доверяет министрам с женскими лицами, что любое правительство заинтересовано в том, чтобы привлечь достаточное их количество. «У женщин-политиков высокий уровень доверия и одобрения среди электората. И хотя каждому новому правительству не так-то просто соблюдать квоту министров-женщин, они неизменно делают это. А иначе уже просто нельзя», — уточняет профессор кафедры социологии Университета Осло Анн Лиз Эллингсетер. В нынешнем норвежском правительстве «женскими» являются даже посты министра обороны и финансов.
Подобное доверие населения к женщине во власти неудивительно. Ведь знаменитая норвежская система социальной защиты сложилась именно в 1970–1980−х годах, то есть, совпала с обретением норвежским правительством «женского лица». И едва ли это совпадение случайно. НЕЗАВИСИМЫЕ (Татамо: подчеркиваю особо, ибо в наших пенатах можно увидеть лишь дешевую комедию на политиков-женщин, из которых делают удобных стрелочниц. При этом, подавляющее большинство женщин на огромном постсоветском пространстве находит такое положение вещей нормальным!) женщины-политики, действительно, активнее взялись за социальные проблемы, нежели их коллеги мужчины.
Можно попытаться связать это с природным женским инстинктом — заботиться о тех, кто в заботе нуждается. Но факт остается фактом: бурное развитие детских садов, пособие по материнству, безбедный декретный отпуск, государственная служба ухода за больными и стариками, щедрое страхование, да и сама традиция высоких социальных гарантий — все это результат участия женщин в норвежской политике. При этом, «уровень рождаемости и прирост населения в Норвегии очень высоки, намного выше, чем, скажем, в Германии, — комментирует ситуацию Анн Лиз Эллингсетер. — По этим показателям Норвегия занимает шестое место в Европе». Такой расклад — тоже результат социальной политики государства, в частности, политики в области семьи (Татамо: они просто творчески переработали советский опыт). Норвежской девушке, как правило, просто не надо выбирать: строить карьеру или воспитывать детей. Одно другому не помеха, потому что и там, и там социальные гарантии ее «прикроют».
Однако, по мнению норвежцев, проблема с равенством полов решена не до конца: женщины пока недостаточно принимают участие в бизнесе. Исторически эта тенденция обусловлена все той же политикой 1970–1980−х годов. Появившиеся в стране государственные службы социальной поддержки, в частности, в области здравоохранения и образования, надо было кем-то укомплектовывать. Единственным вариантом на тот момент было женское трудоспособное население. Так в стране были решены сразу две стратегические задачи: с одной стороны — осуществление социальной программы, с другой — выход женщин на рынок труда, как еще один шаг к гендерному равенству. Вот только оказалось, что женщины таким образом прошли мимо бизнеса. На сегодня зарплаты в социальном секторе Норвегии ниже, чем в бизнесе, а значит, женщины зарабатывают меньше мужчин.
Попыткой исправить положение со стороны властей стал закон, вступивший в силу 1 января 2008 года, который устанавливает, что в штате любой акционерной компании 40% сотрудников должны составлять женщины. Фрод Меллемвик: «Парламент хочет простимулировать продвижение образованных женщин в топ-менеджмент крупных предприятий, это задача непростая. И здесь придется приложить еще немало усилий. Но двигаться в этом направлении очень важно для норвежского общества. К тому, чтобы женщины занимали ведущие места в крупном бизнесе, сегодня есть все предпосылки». И, действительно, в норвежских университетах трое из пяти студентов — девушки, причем, студентки обгоняют студентов по академической успеваемости.
Несмотря на все уже сделанное в области равенства полов, правительство продолжает работать в этом направлении. Недавно была создана специальная комиссия, которая должна решить вопрос равенства зарплат мужчин и женщин. Сделать это решили, потому что поняли: определенная доля гендерного неравенства в трудовой сфере все равно остается. Никуда не деться от разделения на традиционно мужские (рыболовы, строители, водители) и традиционно женские (воспитатели, учителя, секретари) специальности.
Исходя из этого, было решено стремиться не к тому, чтобы няня шла в нефтедобытчики, а нефтяник в детский сад, а к тому, чтобы няня с тремя классами колледжа получала в сегодняшней Норвегии зарплату не меньше инженера, имея возможность жить достойно. Многие норвежцы считают такой подход вполне здравым и правильным (Татамо: еще бы они считали по-другому, если страна живет припеваючи. Именно это и есть УСПЕХ. И государства, и каждого его жителя. А вы продолжайте смешить мир пронафталиненными дырявыми одежками, вытащенными из прапрапрабабкиных сундуков, и мегатоннами красивеньких словес, в качестве фата-морганы). К.М. (По материалам инета)
Journal information